top of page

Бургундия начинает и выигрывает

Ровно год назад в Бургундии случилось знаковое событие: UNESCO внесло бургундские субрегионы Cоte de Nuits и Cоte de Beaune, расположенные к югу от Дижона, в список объектов Всемирного наследия. Этого статуса Бургундия добилась благодаря «исключительным усилиям по выращиванию винограда и производству вина, известного с раннего средневековья». Признание всемирной организации вдохнуло новые силы в небольшой по сути винодельческий регион, производящий всего три процента вин Франции. А вот обширные, знаменитые на весь мир виноградники Бордо остались на этот раз за бортом.

 

Соперничество двух регионов – явление далеко не новое. Нет более непохожих персонажей, чем лощеный владелец бордоского замка, «фермер-джентльмен» в отлично сшитом костюме, и толстопалый кряжистый бургундский крестьянин с кепкой на голове. Первый отличается изысканными манерами, почти не выходит из своего по последней моде обставленного офиса, проводит длительные консультации с приглашенным энологом, время от времени поглядывая из окна на «чернь», делающую основную работу на винограднике. В Бургундии, где немногие могут похвастаться высшим образованием, любят сами возиться с землей и с бочками. За модой тут никто не гонится, большинство не стесняется крестьянских корней, и чаще всего дегустацию в собственном погребе тут проводят в заляпанных землей резиновых сапогах. Кстати, именно в Бургундии родилась популярная фраза о том, что вино рождается на винограднике.

 

Еще в середине прошлого века бордосцы открыто прохаживались насчет бургундских вин – дескать им место в соусниках. Не лезущие в карман за словом бургундцы парировали, что место винам Бордо – в чернильницах. А уж когда разговор заходил о сотернах, за бургундским столом неизменно разражался громовой хохот: представить, что можно что-то есть со сладким вином житель деревушки в Кот де Ньюи по сию пору не в состоянии.

 

В свою очередь сотня различных аппеласьонов Бургундии для владельцев замков Бордо тоже была почище китайской грамоты, запомнить их было невозможно! Бургундцы в ответ недоумевали: как можно быть единоличным владельцем нескольких десятков гектаров престижного виноградника? (Ведь пятьдесят гектаров Clos Vougeot разделены на 90 участков, принадлежащих 80 владельцам.)

 

И это еще не все! Бургундцы, с XIV века научившиеся виртуозно играть на двух струнах – сортах Пино Нуар и Шардоне - с недоумением пытались постичь мастерство соседей, великолепно справлявшихся с искусством бленда и делавших чудные композиции из Каберне Совиньона, Мерло, Каберне Фран и Пти Вердо, а также Совиньона и Семийона.

Владельцы замков на берегах Гаронны до поры до времени не проявляли большого интереса к винам Бургундии. Эти два мира в сущности не пересекались. Исключение составлял лишь барон Филипп де Ротшильд, который, пока был жив, каждый год менял свои вина Mouton на Montrachet от Marquis de Laguiche, причем обмен осуществлялся не в пользу первых – пара-тройка ящиков Mouton на дюжину бутылок Montrachet.

 

Став со временем самым коммерчески успешным регионом Франции, Бордо веками использовал свое портовое преимущество: клереты с XIV века продавались на внешнем рынке. С годами негоциантская игра становилась все более размашистой и рискованной, завершившись в XIX веке созданием знаменитой Классификации 1855 года.

 

Разделительную черту в ХХ веке подвел не кто иной, как гуру винной критики Роберт Паркер: изгнанный из Бургундии, он триумфально утвердился на берегах Гаронны и... тут же тайно нанял коллегу-критика, чтобы писать о винах галльской глубинки, в которой его объявили persona non grata. Впрочем, бургундцам на его оценки было по большому счету наплевать. Слова «урожай столетия» тут по сей день считают такой же глупостью, как университетские дипломы владельцев шато и свободное владение английским. «2015 год объявлен «урожаем века», а до этого таковым был 2009, еще раньше – 2005, 2003, 2000…, - смеются крестьяне, открывая за ужином по-соседски дюжину старых винтажей, - если так пойдет дальше, то к 2100 году мы получим не меньше 40 «урожаев века».

 

В 90-х годах и в начале 2000-х, когда мировой ВВП рос колоссальными темпами, в Бордо пришли новые инвесторы. Лопающиеся от денег индустриальные компании, банки, страховые фирмы бросились скупать недвижимость и виноградники – так они стали самой многочисленной категорией владельцев, которым по скромным подсчетам принадлежит треть именитых замков. Они и сегодня задают тут тон, являясь локомотивами винной торговли. Вот почему даже в самых престижных шато перестали говорить о семейных традициях и качестве вин, а любые посиделки за столом сводятся к острожным рассуждениям о деньгах и рассказам о выгодных сделках.

 

В Бургундии же богатство – понятие относительно новое. Если не упоминать всуе звезду всех аукцинов, Domaine de la Romanеe-Conti, - винодельню, которая получает наибольшую прибыль от своих 25 га виноградников, - важно понять, что до 80-х годов Бургундия переживала скудные и тощие времена. Рискованных вложений тут не было, этот мир оставался замкнутым, очень клановым, домены и виноградники передавались из рук в руки на протяжении нескольких поколений. К продаже престижных виноградников, сколь бы малой площади земель не касалась сделка, бургундцы всегда относились крайне болезненно. Поэтому, когда у них в 90-е появились первые деньги, они бросились расширять свои небольшие наделы. (В Бордо в это время вовсю шел переход больших поместий в руки индустриалистов, и начался процесс переоснащения погребов). Наблюдая, кто с завистью, а кто с беспокойством, за тем как росли цены на вина Бордо (на 107 % на урожаи «первых замков» в 2003 и на 261 % в 2005), - бургундцы силились понять принцип негоциантской игры. Ведь за исключением Domaine de la Romanеe-Conti, Leroy, Armand Rousseau и горсти прочих - цены на вина в Бургундии оставались стабильными. При том, что вин этих было совсем немного, учитывая небольшое производство и три очень скудных урожая подряд  - в 2010, 2011 и 2012 гг.

 

Однако и в Бургундии случилось маленькое чудо - начиная с чрезвычайно удачного 2005 года спрос резко вырос. Бургундия впервые осмелилась - почувствуйте разницу! - поднять цены на 10 - 25 процентов. И этот успех стал знаковым.

Сегодня негоцианты, которые лет пятнадцать назад с трудом выговаривали наименования сельских аппеласьонов, продают столько же бургундских вин, сколько вин из Бордо. (Последние, достигнув технологического совершенства, так выросли в цене, что перешли в категорию продуктов класса люкс, и... незаметно утратили шарм и душу.) В самой Бургундии также произошла винодельческая революция: вина, по мнению экспертов настолько выровнялись в качестве, что теперь их можно покупать почти вслепую. После американского фильма «Окольные пути» пино нуар вошло в моду, - конечно его немало производят в Орегоне, Калифорнии и даже в Новой Зеландии, но все-таки своего лучшего воплощения оно достигает на кальциевых почвах Кот д’Op.

 

Спасший когда-то вина Бордо китайский рынок, повернулся к винам Бургундии. Устав от породистых замков, азиатские торговцы начали предлагать коллекционерам разнообразить палитру за счет маленьких доменов. Самыми коллекционируемыми винами, помимо упоминавшихся Domaine de la Romanеe-Conti, Domaine Leroy, Armand Rousseau, стали Perrot-Minot, Jacques-Frederic Mugnier и Comte de Vogue. Экспорт в страны Азии с 2007 года увеличился в шесть раз. Пришли сюда и большие восточные деньги. Много шума наделала покупка владельцем казино в Макао замка в Gevrey-Chambertin. (В Бордо таких замков с «лица необщим выраженьем» уже несколько десятков.)

 

Стоимость гектара виноградника также начала расти – от 70 тысяч евро за простой надел с Пино Нуар до 700 тысяч за «премье крю» и 4 миллиона за «гран крю». (Заметим, справедливости ради, что хотя бургундские grand cru и premier cru впервые были заявлены в 30-х годах, в глазах знатоков они значат мало. Тут важно имя, а не ранжир.) Пришли в Бургундию и короли мировых люксовых брендов. Рекордной ценой, заплаченной когда-либо за гектар grand cru, стала сделка Moet Hennessy Louis Vuitton - 100 миллионов евро за 8,66 га Clos des Lambrays в Morey St-Denis.

 

Знаменитый аукцион Hospices de Beaune, выучивший нелегкую науку пиара, начал зазывать артистов, писателей и прочих знаменитостей, и продемонстрировал всему миру, как можно побивать собственные рекорды. На его счету - дорогие лоты за несколько сотен тысяч евро, проданные бизнесменам из восточной Европы, Азии и Америки.

Слава дошла даже до самых неприметных ранее регионов – к примеру Maconnais, некогда известный своими пино нуарами и гамэ, теперь постепенно наращивает репутационный ресурс за счет восхитительно-полнотелых и сочных белых вин из Шардоне. Среди его девяти аппеласьонов самым престижным становится Pouilly-Fuisse, где приобрел виноградники Жорж Блан и многие «сторонние» инвесторы, в том числе из Бордо.

 

Ну, и наконец, самое главное. Научившись проводить главное мероприятие – аукцион Hospice de Beaune – бургундцы взялись за шлифовку «малых дел». Ранее часто и заслуженно критикуемый за «самодеятельность», проводящийся раз в два года фестиваль Les Grands Jours de Bourgogne, с годами окреп, обзавелся грамотной пресс-службой, научился работать с винной критикой, подружился с надежными транспортными компаниями, доставляющими профессионалов на дегустации во все уголки региона. Сегодня во время этого самого важного мероприятия для бургундских вин можно попробовать образцы различных субрегионов – от Шамболь до Морэ, от Ньюи-Сен-Жорж до Кот де Нюи, а также Кло Вужо, Вонь-Романэ, вина Маконнэ, терруары Кортона, познакомиться с молодыми талантами, с женщинами-виноделами...  Бургундские вина, экспортирующиеся в 180 стран мира, вполне оправдывают свою репутацию сложных напитков для чрезвычайно опытных знатоков.

 

Глядя за изменениями, происходящими в регионе, многие критики сетуют: дескать, в пропитанном алчностью и снобизмом Бордо вино окончательно превратилось в предмет спекуляций, а ведь это то, чем вину становиться противопоказано. Напротив, в беспонтовой, аутентичной и безыскусной Бургундии оно остается... напитком. А потому выражение о том, что все дороги ведут в Бургундию актуально как никогда раньше.

 

Автор текста Татьяна Делкрос

Фото: Bureau interprofessionnel des vins de Bourgogne

Опубликовано в газете «Винная карта» № 166, май 2016 года

 

bottom of page